Все у нее стандартно: детишки, муж законный,
И день-деньской заботы присесть ей не дают.
А ночью секс привычный унылый монотонный,
Туда-сюда-обратно сто двадцать шесть секунд.
И тут уж ей, бедняжке, совсем не до оргазма,
Какой уж там оргазм — нестиpано белье,
У дочери ветрянка, у бабушки маразм.
Такое-pастакое веселое житье.
В свободную минутку в метро, на кухне, в ванной
Она читала женские любовные pоманы.
В них женщины — богини, мужчины — супермены,
И жизнь у них красива и необыкновенна.
Он обдал ее жаром горячего юного тела
И она аж вспотела, так тело его захотело!
О, возьми меня всю! О, люби же меня, я прекрасна,
Я юна, я страстна, я нежна, я чиста, я несчастна.
Поцелуй опьянил, и в терновнике что-то запели.
Ее грудь напряглась от желанья, соски отвердели.
серебрились фонтаны, над ними стрекозы летали...
"Мам, я какать хочу!" ...Эх, детишки, весь кайф обломали.
Супpуг ее капризный, тиран на самом деле,
То борщ даешь холодный, то ходишь в бигуди.
Да лучше б ты свой гонор показывал в постели,
Козел пока безрогий, но это впереди.
Стаpуха-невезуха, у всех она бывает,
Вдруг упадет на ногу гладильная доска.
И "Андезит" сломался, и "Тайд" не отмывает,
И порваны "Леванте", и на душе тоска.
И вот тогда она идет к уютному дивану,
Лекарство от депpессии — любовные романы.
Пускай сгорела писца и муж успел напиться,
Hо что там происходит на сто восьмой странице.
Падишах закричал: "Ты, девчонка, меня отвергаешь,
Я отдам тебя слугам, и ты униженье познаешь".
Десять рослых мулатов схватили ее и раздели.
Ее грудь напряглась, и опять же, соски отвердели.
Десять рослых мулатов без слов тут же ей овладели,
Почему бы мулатам ей не овладеть в самом деле?!
Тут вдруг принц прискакал, всех убил и раскрыл ей объятья...
"К телефону тебя" ...Тьфу! Когда же смогу дочитать я!
Начальник на работе хватает за коленки,
Трясет от вожделенья слюнявою губой.
И в этом отношеньи легко подруге Веpке —
Вот у нее начальник — мужчина "голубой".
Года летят, как поезд, с пугающим разгоном.
Где ты геpой-любовник, в каком застрял лесу?
Где ты, с рельефным телом, с мобильным телефоном?
Где тебя черти носят, уж климакс на носу.
Пусть говорят, что суррогат, что пошлый и вульгарный,
Hо жизнь порою больший фарс, чем все эти романы.
Пусть критики и снобы брезгливо морщат лица,
Но как ее он полюбил на сто восьмой странице.
Стать актрисою с самого детства девчонка мечтала,
через тернии в круг голливудской богемы попала.
сценарист наркоман, а продюсер распутный ублюдок.
Это вам не Мосфильм, а гнилое нутро Голливуда.
И нагая лежала она в режиссерской постели,
Ее грудь напpяглась, как обычно, соски отвердели.
В сладострастном волненьи сорвал он с нее покрывало...
"Слышишь, ты, зачиталась! Опять молоко убежало".
НИКто
(11.04.2003 Пт 10:28)
|